Патриотизм в кино - миф или реальность?

По материалам круглого стола в рамках Российских программ 38 ММКФ

28 июня 2016 года во время ММКФ в Доме кино состоялся традиционный круглый стол Гильдии киноведов и кинокритиков СК России, проведенный совместно с Новым институтом культурологи, на тему: "Патриотизм в кино: миф или реальность?",на котором  были поставлены вопросы о патриотизме в жизни и в искусстве, советском,  постсоветском  и зарубежном кино. Разговор шел более 2-х часов. Выступали ведущие кинокритики страны – президент Гильдии, программный директор ММКФ, Кирилл Разлогов,  вице-президент, кинопублицист Андрей Шемякин, члены Гильдии - Александр Шпагин, Юрий Богомолов, Дмитрий Караваев, Виктор Матизен,  молодой профессор из Саратова, Артем Зорин, лидер Севастопольского фестиваля «Победили вместе», Валерий Рузин  и другие.
На круглом столе со своей, четко сформулированной позицией, выступил член Оргкомитета Творческой лаборатории «Видимое и сокровенное» Клуба православных кинематографистов  при СК России кинорежиссер неигрового кино, сценарист  Валерий Демин:

- Коллеги, друзья, я сейчас произнесу слово, которое, может быть, будет диссонансом в общем разговоре. Но для меня это слово – центральное в той теме, о которой мы говорим. Это СЛОВО - БЛАГОГОВЕНИЕ. Оно, может быть, чуждо познавательной, киноведческой стихии, хотя это чувство, конечно, люди, любящие кино, не раз испытывали, когда смотрели наши киношедевры. Но мне кажется, что суть русского патриотизма заключается именно в этом слове.
Вспомним у Шукшина: без монолога Егора Прокудина с березками не было бы  такого глубокого проникновения в русскую стихию в фильме «Калина красная». Лучшие русские картины раскрывают именно это чувство. Талантливый Борис Лизнев, например, мог бы работать, в игровом кино, если бы ему дали такую возможность и поддержали один из проектов. Но он снимает замечательные неигровые картины, часто вкладывая свои средства. И с каким благоговением его  фильмы, «Зеленинский погост»,  «Вологодские. Тамбовские. Тверские…», «Вешки над рекой», рассказывают о русском народе! То же видим в фильмах у Вячеслава Орехова, о котором была замечательная передача у Андрея Шемякина. С нежностью и благоговением в фильмах «Я пришел в этот мир, чтобы…», «Бомжонок», «Выхожу один я на дорогу», «Мир на кончиках пальцев» Орехов рассказал о людях, которые встретились в его жизни.
  Любой русский фильм пронизан благоговением перед чудом жизни, перед Родиной. В «Судьбе человека» Сергея Бондарчука, «Летят журавли» Михаила Калатозова, «Балладе о солдате» Григория Чухрая, в самом в ядре этих картин, есть подлинная любовь. В «Чистом небе» раскрыто благоговение перед любовью мужчины и женщины. Я вижу, что даже в фильмах, снятых с болью, по произведениям Валентина Распутина, например, в «Прощании» Элема Климова, присутствует вера в человека. Повести «Пожар», «Уроки французского», «Живи и помни», можно было бы снять как русофобские страшные истории, где русский народ – быдло, показать неприглядно, во что мы превратились. Но шукшинский вопрос –  «что с нами происходит?», произнесенный с болью, и понимание того, что я такой же, как и они, мои герои, – выделяет русский кинематограф.
Когда слушаешь некоторые выступления критиков, то вспоминаешь анкету Карла Маркса. Если бы он был у Познера на передаче, то Познер спросил его: «Ваше представление о счастье?» Маркс ответил бы: «Борьба!» Некоторым людям обязательно надо бороться – с правительством, с системой. Если это царское правительство, значит, с царским правительством. Если советское – с советским. Если сегодняшнее правительство, то с Путиным. А как же? Смысл жизни – борьба.
Мне кажется, что вся система кинематографа, сейчас устроена так, что отторгает настоящие художественные проявления русского духа. Питчинги фондов кино, конкурсы на гранты Министерства культуры, система проката, который в руках иностранцев, являются колониальной системой по отношению к русскому кино. Можно с такой системой бороться, и какой в этой борьбе толк? Ведь все произрастает изнутри, из жизни, из нашего сердечного движения.
Я согласен с тем, что система, патриотического воспитания, навязанная нам формально, ложная. Лучше было бы сказать: «Русские люди, отечественные кинематографисты, если у вас есть, что сказать о любви к человеку, к Родине, приносите нам. Мы будем идти от вас. А не от умозрительных заказов. Мы поддержим то, что идет от сердечного влечения людей». Даже у падшего человека, это и Достоевский понимал, есть уголок света. Радость возникает от присутствия даже в падшем человеке образа  иконы Божьей,  лика как знака божественного происхождения человека. Это принципиально. Все язвы русской души могут быть представлены в искусстве, но и вера в человека непременно должна присутствовать. Мы знаем, что так поступали классики. Достоевский, Тургенев, все русские писатели именно так отражали жизнь в своих произведениях. Даже Гоголь, который утрировал художественную реальность в «Мертвых душах» заложил внутри образов ядро надежды. И вы знаете, как он стремился к тому, чтобы по-другому увидеть мир.
Поэтому разделение людей, для которых счастье – борьба, и для которых высшее счастье  – это любовь и благоговение перед великой историей своей страны, принципиально различно. Архимандрит Константин (Зайцев) выпустил книгу «Чудо русской истории». Поспрашивайте, почитайте ее. Он рассказывает всю русскую историю как цепь чудес. Поищите в Интернете песню «Русская дорога» Игоря Растеряева. В ней один из посылов: когда мы отступаем – мы вперед идем. Сейчас как будто бы идет отступление русского духа, но на самом деле происходит собирании сил. Марш «Бессмертного полка» тому подтверждение. Кинематограф Юрия Шиллера, Бориса Лизнева, Вячеслава Орехова, Алексея Денисова, Валерия Тимощенко,  Виктора Лисаковича, Бориса Криницына, Сергея Мирошниченко  продолжает нести чувство благоговения и утверждение величия русского народа. 
P.S. Обдумывая сказанное выступающими на круглом столе о патриотизме в кино, я вспомнила про пушкинское «самостоянье человека», дарованное Богом в свободе выбора между добром и злом.  
Темы войны, а их было много в ХХ веке, и сегодня идут и назревают военные противостояния, тесно связана с темой патриотизма. Об этом говорили многие.  Война является крайней формой драматической ситуации испытания, потому выявляет нутро каждого человека. Киновед Дмитрий Караваев подчеркнул в своем выступлении, что патриотизм не мыслим без нравственного императива. Мне вспомнилось, что фильмы «Девять дней одного года» и «Обыкновенный фашизм» Михаил Ромм соединил в дилогию.  В игровом фильме речь шла о современности, об атомщиках – научной элите 60-х. Во втором, построенном на трофейной хронике Третьего рейха, шло личное осмысление режиссера уроков Второй мировой и Великой отечественной войн. Почему автор объединил столь разные фильмы в целое? Потому, что в них прозвучали общие вопросы и ответы о войне и мiре. В нашей киноклассике существует извечная для русского человека влюбленность в Россию как особый мир, где перспектива доброты стала «мерой всех вещей». Именно о «перспективе доброты» говорил Григорий Чухрай, выбирая сюжет для фильма «Баллада о солдате».  Нравственные максимы, о коих  напомнил Дмитрий Караваев, не так уж разнообразны, но невероятно глубоки. Заповедей всего 10. Все просто. Патриотизм может быть гениальным плакатом, может быть замешан на ложной идеологии, как в «Октябре» Эйзенштейна. Но может быть хрустальным, как живопись Левитана и Нестерова, музыка Свиридова, как акварельные фильмы «В огне брода нет» Глеба Панфилова, «Сто дней после детства» Сергея Соловьева, «Дворянское гнездо» Кончаловского, «Одинокий голос человека» Сокурова... Всегда есть, куда вернуться после разрухи. Вневременное никто не отменял.  Исторические эпохи вышиты узорами наших судеб, которые вбирает в себя и хранит кино как некий аналог свитка времен.   
Вед. консультант СК России, киновед  Татьяна Москвина-Ященко